c3ec9c9d     

Жуков Александр - Метаморфоза



Александр ЖУКОВ
МЕТАМОРФОЗА
Геннадий Васильевич встал поутру с неприятным ощущением: руки
ныли, ноги ломило, шея онемела так, словно всю ночь провела в тисках
железных рук. Такого ее обладатель не мог припомнить с тех самых пор,
как однажды, заболев, два дня провел в полубреду, и когда болезнь
разомкнула, наконец, жаркие объятия, каждое движение давалось с трудом
и причиняло боль, словно жар высушил смазку в суставах и они вращались
теперь со скрежетом, будто заржавевшие шестеренки. Геннадий Васильевич
обреченно подумал: "Возраст напомнил о себе", - и поспешил на работу,
поскольку она, словно искусная врачиха, помогала забыться, исцеляла;
уже в трамвае он почувствовал, как сузились плечи, будто две сильные
руки сдавили их с обеих сторон, а голова вытянулась, стала похожа на
тыкву, а потом - на тот диковинный огурец, напоминающий милицейскую
дубинку, огурец, которыми летом, словно дровами, завалены прилавки
магазинов. Геннадий Васильевич посмотрел направо, налево - стоявшие
вокруг пассажиры, похоже, никаких странностей в его облике не
заметили, и опять погрузился в непривычные ощущения:
грудь сжалась,
дыхание перехватило, на некоторое время
он будто выпал из жизни,
потерял сознание,
но не упал, поскольку пассажиров в трамвае
было больше,
чем сельдей в бочке, и никакие отклонения от нормы
в сознании одной сельди
порядка в бочке не нарушили. Эти мгновения
оставили в памяти
Геннадия Васильевича фантастическую картину:
он туго спеленутый,
словно младенец, висит на веревочке,
привязанный к суку
дерева: все сильнее, сильнее...
Он услышал сухой хлопок, похожий на выстрел стартового пистолета -
это веревка не выдержала и оборвалась. От испуга Геннадий Васильевич
пришел в себя, осмотрелся: на лицах пассажиров не было ни удивления,
ни испуга, ни той беспричинной радости, с которой изображают на
плакатах людей, едущих на работу поутру.
"Может, в поликлинику завернуть?" - подумал Геннадий Васильевич.
Но что он скажет врачу? На секунду потерял сознание в душном трамвае?
Такого не случается только с теми, кто ездит на "персоналке". Сказать,
что висел на веревочке вниз головой, похожий то ли на младенца, то ли
на кокон, - обхохочут, пустят _анекдотец_. Врачи закрытых поликлиник
любят позлословить.
"Но ведь я был коконом, а голова у меня до сих пор огурцом. Но за
то, что голова огурцом, бюллетень пока не выдают", - Геннадий
Васильевич опасливо прикинул: участковый врач, конечно, выслушает его
с сонным вниманием и тут же отпишет к психиатру, а тот, с приятелем
Геннадия Васильевича подобное случилось, отыщет признаки склероза или
старческого маразма и посоветует подобру-поздорову отправиться на
пенсию. И подойдет Геннадий Васильевич к той роковой черте, которая
делит жизнь пополам, - на ту, что была и уже в прошлом, и на
призрачное будущее, похожее на обещанный Хрущевым коммунизм. Для
многоопытных работников других рецептов у врачей нет. Геннадий
Васильевич не обижался бы на них, делай они это от чистого сердца, а
то ведь втихую "осуществляют политику омоложения кадров" - вот она
истинная причина врачебной сердобольности. Хотя пяток лет назад
советовали они другое: покуда, мол, работаешь, потуда и живешь. Тогда,
чтобы намекнуть любому начальнику: пора, мол, на пенсию!.. - боже
упаси! - это же _политическое_дело_! Бывший начальник Геннадия
Васильевича носил очки-бинокли и даже со слуховым аппаратом не слышал
телефонного звонка, сидел в своем кресле благодаря хитроумным
подлокотникам и особой кон



Содержание раздела