Житомирский Сергей - Чертова Стена
Сергей Житомирский
Чертова стена
Наша палатка стояла на щебенке заброшенного шоссе рядом с бурной
речкой, а над нами поднималась немыслимая скальная стена, знаменитая
Деворишайтон - почти километровый обрыв, где не прошел еще ни один
альпинист.
Ради нее мы и приехали сюда, здесь предстояло провести последние
испытания адгезохода: передвижение по скалам с нулевыми и отрицательными
углами.
На этот раз все было в порядке, даже гидравлика. Мы с ведущим
конструктором и наладчиками еще раз проверили системы машины. Ведущий
сунул в карман заполненную замечаниями записную книжку и распорядился:
- Выход на скалу в десять ноль-ноль, через тридцать пять минут.
- Кстати, - совершенно серьезно обратилась ко мне Ирина, ведавшая у нас
электроникой. - Не забудь прихватить горный молоток. Глядишь, попадутся
алмазы.
- Алмазы? - изумился я.
- Да. Мне кто-то говорил, будто в этих известняках много этих...
кимберлитовых включений.
Она была не слишком сообразительна, эта Ирочка, и ее разыгрывали все,
кому не лень. Наконец я уселся в водительское кресло.
При вождении адгезохода управлять приходится только двумя его передними
ногами. Дальше в дело вступает Ирочкин "черный ящик", набитый
транзисторами, и остальные лапы шагают сами - след в след.
Я бодро шлепнул по трапу левым передним копытом. Шаг, другой, третий...
Машина наклонилась, спускаясь из кузова грузовика на дорогу. Тотчас же мое
кресло повернулось, сохраняя вертикальное положение. Я прошел десяток
метров по шоссе, повернул адгезоход к стене и поставил передние лапы на
красный известняк скалы.
Теперь начиналось самое интересное: на эластичных пористых подошвах
копыт выступил клей - вернее, его компоненты, которые, соединяясь, дают
быстросхватывающий состав. Секунда - и подошва намертво прилипает к скале.
Чтобы оторвать ее, достаточно подать растворитель.
Отыскиваешь место, куда удобнее переставить подошву, приклеиваешь ее,
потом переносишь на нее весь вес машины - это контроль прочности
соединения. Если копыто отскочит, приклеивай снова, а если нет, жми кнопку
и жди, пока переступят другие две лапы той же стороны.
За два часа я прошел по скале больше трехсот метров. Все было хорошо.
Позади остались наклонный участок, карниз, пятидесятиметровая вертикаль.
Теперь надо мной нависало своеобразное каменное брюхо.
Я привстал, похлопал ладонями по прохладной шероховатой поверхности
монолита, где надо было пройти, потом взглянул вниз на белую полоску реки,
нитку дороги, крошечную коробочку нашей машины.
Пора. Я доложил ведущему по радио, что приступаю к переходу на
отрицательный угол, и закрепил копыто чуть ли не над головой. Адгезоход
запрокинулся на спину, и я оказался в полулежачем положении.
Топ, топ, топ! Машина шла по скале, как муха по потолку. "Надо отдать
адгезоходу должное, - подумал я, - сегодня он ведет себя безупречно".
И тут произошло! Едва я надавил кнопку отклейки, послышался резкий
свист, и откуда-то из-под сиденья ударила струя жидкости с резким запахом
ацетона.
Растворитель! Я мгновенно перекрыл клапан подкачки. Но поздно. Бачок
был уже пуст; из разорванного шланга стекали последние капли.
Машина застряла, прилепившись к нависшей части скалы. Я доложил вниз о
происшествии и принялся менять шланг. Это мне удалось, но где было взять
растворитель? А без него адгезоход не сможет отклеить своих ног от камня.
Я залез в просвет между машиной и скалой и растянулся на днище.
Пожалуй, это была самая удобная поза, какую я здесь мог принять.
Пер
